Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин
«Всё, Теф, успокойся, – остановил его комиссар. – Понял. Давай лучше сказку».
Терафим вздохнул и, сделав вид, что прокашлялся, начал говорить мягким и вкрадчивым голосом.
Жил в одном поселении воин по имени – Ыврат. Охранял он то селение денно и нощно. И была в том поселении красавица Мора. Заметил её Ыврат и стал думать, как показать ей свою смелость и доблесть. Но поселение располагалось в спокойной части мира и не было вокруг ни диких зверей, ни врагов. И тогда пошёл Ыврат к мудрецу за советом. Сказал ему мудрец:
– Поспешив на пути, ты заблудишься, а если будешь терпелив и преодолеешь расстояние в мерном шаге, то достигнешь цели!
Не понял Ыврат слов мудреца и пошёл искать сражения и доблести. Много прошёл он поселений и всюду вызывал на бой самых знатных воинов. Покрылась кожа Ыврата шрамами, а его имя славой. И когда он вернулся к Море, то отвергла она его и назвала убийцей:
– Во имя гордости ты бился своей, а доблесть так и не проявил!
Разозлился Ыврат и убил красавицу Мору. Но схватили его воины властителя поселения и привели на суд. И был суд и вынесли наказание Ыврату – совершить подвиг, чтобы на весах правосудия он перевесил позор его проступка. Выгнали Ыврата и разослали по всем поселениям весть, что преступил он законы предков и в гневе своём убил из злости. Нигде не принимали Ыврата и бродил он по земле, и ночевал, где придётся, но чаще под открытым небом. И вернулся Ыврат к мудрецу и тот принял его и выслушал, и дал совет:
– В день, когда небеса станут голубыми, стань на чёрный камень, что лежит посреди пустыни Храага и тогда сам Великий решит твою судьбу!
Отправился Ыврат в пустыню. Долго шёл он, но нашёл тот чёрный камень и стал ждать, когда небо станет голубым. И однажды, с восходом оранжевого светила, красные небеса стали голубыми и над камнем задрожал воздух и повеяло из него жутким смрадом. Не испугался Ыврат, взошёл он на камень и очутился он в мире, где небо было голубым словно минерал змарлир, а в воздухе висел смрад от зелёных растений с красными и жёлтыми цветами. И вышло против Ыврата несколько воинов с бледными лицами, золотыми глазами и крыльями за спиной. Называли они его унгиром и потешались над ним. И тогда убил Ыврат их и отрубил им своей секирой крылья и головы, и насадил их на колья. Но прознали об этом другие воины того мира. Схватили они Ыврата, обманом заманив в лазурную крепость и накинув на него сеть, словно на дикого зверя.
Так гордость и злость не во имя доблести губит великих воинов!
«И где ты это услышал?» – спросил комиссар, когда Терафим замолчал.
«Я просто знаю и всё», – пожал плечами Терафим.
«Ты же не зря мне именно эту сказку рассказал?» – усмехнулся комиссар.
«Я хотел показать, что и балграм не чужды понятия этики и морали».
«У меня появилась одна мысль, – комиссар встал с каменного блока, на котором сидел, – и надо её проверить».
Он спустился по каменной лестнице и вышел из башни. В атриуме собора пахло сернистыми соединениями и нагретым камнем. Комиссар запустил анализатор на левом браслете и убедился, что температура пола в коридоре, ведущем в зал с ярусной пирамидой, и его устойчивость остались в норме. Озеро магмы, поглотившее конструкцию концентратора энергии, изрыгало раскалённые пузыри и газы и даже не думало покрываться коркой.
«Теф, – попросил комиссар, – проверь пространство на возможность установки точки выхода из перехода».
«Есть, босс! – пропищал Терафим, пропустив мимо ушей проскочившие в сознании комиссара нотки неудовольствия. – Сделаем немедленно!»
Воздух над озером магмы дрожал от жара, а серый дым собирался в клубящийся и плывущий по залу туман. Комиссар достал дефазировщик и мысленно активировал генератор квантового поля на правом браслете.
«Бежим!» – прозвучал резкий крик Тефа и Поляков, не думая ни секунды, помчался в атриум.
В зале он обернулся и увидел, как в клубящемся тумане появились первые фигуры балгров и сразу упали в магму. Через какое-то мгновение туман сдвинулся к короткому коридору и из него уже плотным строем вышли воины балгров с арбалетами наизготовку, и не мешкая открыли стрельбу по комиссару. Зелёные плазменные стрелы срывались с их оружия и впивались в поле преломления, что Теф своевременно сформировал вокруг комиссара. Поляков отвечал редкими выстрелами из квантового генератора, но количество прибывающих балгров только росло. Плотным огнём они выдавили его из атриума, затем из собора и комиссар был вынужден укрыться в башне, где, только забравшись на самый верх и развалив за собой лестницу, он смог наконец перевести дух.
«Теф, открывай переход! – приказал он. – Мы не справимся с таким количеством!»
«Прости, босс! – создавалось ощущение, что Теф тяжко дышал. – Эти арбалетные плазмострелы отняли много моих сил… И к тому же, открытый в соборе переход мешает мне установить точку входа».
Балгры нашли скрытную дверь и забрались в соседнюю башню, откуда начали вести обстрел по убежищу Полякова.
«Так мы долго не протянем, – грустно сказал Теф. – Выстрелами они повредят стены башни, а затем заберутся сюда и поджарят нас, как на сковородке… Кстати, что насчёт розмарина и лаврового листа?»
«Теф, давай без острот, – скривился комиссар. – Подготовься и включи поле преломления!»
Лёгкое дыхание ветра подсказало Полякову, что тонкая грань фрактального преломления установилась и он может начать действовать. Комиссар лёг на пол и пополз к бойнице, из которой был виден собор. Несколько плазменных стрел пронеслись над его головой и впились в каменную кладку башни, оставив на ней выщербины и насыпав на пол мелкой острой крошки. Когда он дополз до бойницы, снизу донеслись вопли хрипящих и ревущих балгров, которые перемешивались со звонким треньканием арбалетов. В полу стали появляться трещины и несколько ярких зелёных плазмострел ударило в потолок. Комиссар встал в бойнице и прицелился из дефазировщика в собор, попутно формируя приказ для торсионного задатчика квантового генератора на правом браслете. Теф с любопытством наблюдал и ждал приказа. От правой руки Полякова к самому центру собора протянулись три едва видимые глазу тонкие, сверкающие словно бриллианты, струны и впились в серые камни. Протяжный вой разнёсся над цитаделью. Глухой рокот проник в уши, а камень передал телу дрожь поверхности. Стены собора пошли трещинами и стали осыпаться. Камни пола верхнего яруса башни тоже не удержались в своих местах и упали на беснующихся внизу балгров. В появившиеся дыры полетел целый сноп ярко зелёных плазмострел. Балки, поддерживающие крышу, загорелись. Из собора выплеснулась магма и стала растекаться по площади перед ним.
«Теф! Что с переходом?!» – комиссар прижимался к стене бойницы и видел, как последние камни пола упали вниз.
«Ещё не доступен, – явно нервничал Теф. – Слишком сильно полевое искажение в соборе!»
«Проклятие! – ругнулся комиссар. – Они меня скоро точно нафаршируют, как индейку!»
«Розмарин? – хихикнул Теф. – Или?…»
Башню сильно тряхнуло и комиссар едва удержался, чтобы не выпасть из бойницы прямо в море бурлящей снаружи магмы. Следующее, что он увидел было, как неторопливо и с осознанием важности момента рушится внешняя стена цитадели вместе с половиной его башни, и как балгры, цепляясь за малейшие неровности и щели в каменной кладке, лезут вверх. Низкий гул раздался прямо под ним и башню затрясло. Комиссар вцепился в бойницу и держался изо всех сил. Башня стала наклоняться, а в море магмы появилась и начала быстро распространяться впадина, превращающаяся в пылающую огненную бездну. Башню ощутимо тряхнуло, бездна превратилась в разлом, часть площади с остатками собора отделилась и стала удаляться в пространстве, оставляя позади себя быстро испаряющийся огненный след. Фундамент башни не выдержал и та стала величественно падать в океан огня. Комиссар понял, что, вот-вот и сейчас, он станет той самой индейкой, которую нафаршировали розмарином и положили на раскалённую сковороду. Сознание Полякова затуманилось и спряталось в самом укромном уголке личности. И тут его схватили за шиворот и затащили в серый клубящийся туман посреди огромного шара магмы во всепоглощающей тьме.
